Лоренцо Бандини. Невзошедшая звезда на небосклоне Ferrari
Лишь один итальянский гонщик в истории завоевывал титул чемпиона мира Формулы 1 в составе команды Ferrari, и им был Альберто Аскари. У Лоренцо Бандини были все шансы стать вторым в этом списке, но одна из самых драматичных аварий прервала его путь. Вспомним надежду Италии вместе с Найджелом Робаком...
На финальном этапе сезона 1958 года пилот Ferrari Фил Хилл без боя пропустил вперед на последних кругах напарника по команде Майка Хоторна, дав тому возможность набрать ровно столько очков, сколько не хватало до завоевания чемпионского титула.
А шесть лет спустя ситуация повторилась один в один с той же командой и в тех же обстоятельствах, только с другими именами. На этот раз Лоренцо Бандини дал Джону Сёртису взойти на вторую строчку в Мексике и поднять над головой заветный трофей.
Однако на этот раз расклады в сезоне были куда сложнее. Перед заключительным этапом сразу три гонщика претендовали на завоевание кубка: лидер общего зачета Грэм Хилл из BRM, Джон Сёртис из Ferrari и Джим Кларк из Lotus.
Джиму для победы в чемпионате нужно было выигрывать гонку при условии, что Сёртис финиширует ниже второго места, а Хилл – ниже третьего. А Сёртису вполне достаточно было второго места в случае, если Хилл финиширует ниже третьего.
И надо же было такому случиться, что напарник Джона по Ferrari Лоренцо Бандини на одном из кругов въехал в BRM Хилла сзади, отправив его тем самым в боксы на ремонт. Что касается Джима Кларка, то его двигатель дал сбой за пару кругов до финиша. Ну а перед самым клетчатым флагом Бандини пропустил вперед партнера, который и стал в итоге обладателем трофея.
Представьте себе, сколько разговоров и теорий заговора возникло бы в наши дни, повторись та ситуация.
Но это были совсем иные времена – тогда в чести были стильные и смелые парни с чувством юмора. В результате никто после гонки, включая самого Хилла, не усомнился в том, что инцидент с Лоренцо был всего лишь стечением обстоятельств.
Бандини любили все, а Грэм после случившегося послал ему в качестве подарка на Рождество пластинку с записью уроков вождения машины.
«Я вспоминаю его с большой теплотой, – любил говорить Сёртис. – Он был отличным другом, а в качестве напарника по команде он никогда не вел каких-то политических интриг. Классный парень!»
«Многие люди с его восприятием мира и взглядами ведут себя как напыщенные индюки – ну, вы знаете таких, – рассказывал последний напарник Бандини по команде Крис Эймон. – Но Лоренцо не был таким, он был самим обаянием, одним из самых доброжелательных парней, кого я видел».
Также Эймон предположил, что Бандини был самым итальянским из всех итальянских гонщиков того времени, и на Апеннинах действительно возлагали на него свои надежды.
В отличие от его предшественников, включая Эудженио Кастеллотти и Луиджи Муссо, он не был родом из аристократической семьи. В 15 лет он работал помощником механика в миланском гараже некоего синьора Фредди, на чьей дочери Маргарите в итоге женился. А свои первые гонки он провел, арендуя машины у своего работодателя.
После гибели Муссо в 1958 году Италия осталась без собственного представителя в гонках мирового уровня, и все надежды возлагались на юниорскую формульную серию. Бандини к тому времени был одной из самых заметных фигур в этом первенстве, и в 1961 году ему посчастливилось дебютировать в гонках Формулы 1 в составе команды Scuderia Centro Sud.
Он пилотировал старенькую потрепанную Cooper-Maserati, но это было хоть какое-то начало. Более того, команда выставила машину Ferrari в чемпионате мира спорткаров в Пескаре, и Лоренцо выиграл тот заезд. После этого его пригласили в Маранелло, где подписали контракт.
После доминирующего сезона-1961 дела у Ferrari в 1962-м пошли не лучшим образом, и в конце года коллектив покинул целый ряд инженеров. На следующий год Энцо по непонятным причинам посадил во второй боевой кокпит нестабильного Вилли Майресса, тогда как Бандини была отведена роль гонщика спорткаров. В том году он в паре с Людовико Скарфиотти выиграл марафон в Ле-Мане.
В Формуле 1 команда Centro-Sud, выкупившая машину BRM и перекрасившая ее в красный цвет, еще раз прибегла к помощи Лоренцо. На Нюрбургринге итальянец показал ошеломительное третье время в квалификации, опередив на несколько секунд новенькие заводские машины, и когда Майресс получил серьезные травмы в одной из гонок, он логично занял его место в Ferrari.
«Лоренцо стал моим самым естественным напарником по команде», – так отозвался об итальянце Сёртис.
Сезон-1964 для Ferrari во всех смыслах стал великолепным. Джон выиграл титул, а Бандини одержал победу на Гран При Австрии и в остальных гонках финишировал высоко.
Однако в следующем году нестабильную Скудерию снова ждал спад. Пилоты команды не выиграли ни одной гонки в чемпионате, а самым большим успехом Лоренцо стала победа в гонке спорткаров на Сицилии Targa Florio, которую он одержал вместе с Нино Ваккареллой.
В 1966 году Бандини приехал вторым в Монако, затем третьим – в Спа и постепенно стал лидером команды, тогда как Сёртис после ссоры с менеджером коллектива Эудженио Драгони покинул Ferrari и перешел в Cooper. Но вместе с этим Лоренцо начал испытывать серьезный прессинг, ведь со времен Альберто Аскари в Скудерии не было первого номера итальянца.
Однако Бандини принял этот вызов. В следующей гонке в Реймсе он стартовал с поула и комфортно удерживал лидерство, пока не вышел из строя привод педали газа, а в Уоткинс Глене также лидировал, но тогда подвел мотор. Итальянец был рад приходу в команду Криса Эймона и с надеждой смотрел в 1967 год.
Партнерство началось очень успешно – с победы на «24 часах Дайтоны», после чего они вместе выиграли 1000-километровую гонку в Монце. На первом этапе сезона Ф1 – Гонке чемпионов в Брэндс-Хэтче – Бандини финишировал вторым в 0,4 секунды от Дэна Герни, а впереди был Гран При Монако – любимая гонка Лоренцо. Так случилось, что она стала для итальянца последней…
В то время заезд в Монако состоял из 100 кругов, и за 18 кругов до финиша дистанции Бандини в погоне за лидером Денни Халмом задел оградительный стог сена на выходе из шиканы у залива – пугающе быстрого сочетания левого и правого поворотов.
Ferrari итальянца перевернулась, замерла вверх дном и загорелась. С учетом амуниции маршалов того времени, в которую даже не входили жаропрочные комбинезоны, у Лоренцо не было никаких шансов. Гонки из-за инцидентов в те годы не останавливали, и работникам трассы потребовалось не менее пяти минут, чтобы добраться до бедолаги и вынуть его из горящей капсулы.
Эймон не сомневался, что к произошедшему привела чрезмерная усталость его напарника.
«Я был более физически выносливым, чем он, но даже я не помню, в какой еще гонке я чувствовал себя под конец дистанции столь изможденным, – вспоминал Крис. – В тот день было невероятно жарко, а машиной Ferrari управлять было очень тяжело – никаких гидроусилителей, разумеется, не было.
Я три или четыре раза проехал мимо горевшей машины, полагая, что Лоренцо выбрался из нее. Только после гонки я узнал, что это не так...»
Друзья должны были на следующий день лететь в Индианаполис на 500-мильную гонку. Крис полетел один и уже за океаном узнал о том, что Лоренцо скончался от полученных ожогов.
На следующий год стога сена на выходе из шиканы уступили место рельсам безопасности, и когда Джонни Серво-Гавен врезался в них, допустив аналогичную ошибку, он остался невредимым...
